В тебе было столько желания, и месяц над нами светил,
Когда по маляве, придя на свидание, я розы тебе подарил.
Какой ты казалась серьезной, качала в ответ головой.
Когда я сказал, что отнял эти розы
В киоске на Первой Ямской.
Как было тепло, что нас с тобой вместе свело.
Девочка-пай рядом жиган и хулиган.
В нашей Твери нету таких даже среди шкур центровых.
Девочка-пай ты не грусти и не скучай.
Панты просадил я чуть позже, в делах узелки затянул.
А наш участковый, ментовская рожа,
Домой к тебе вдруг заглянул.
О как портретист на Трехсвятской
Двоих нас с тобой рисовал.
Давил, что ты станешь подстилкой кабацкой,
И с чаем пол торта сожрал.
Как было тепло, что нас с тобой вместе свело.
Девочка-пай рядом жиган и хулиган.
В нашей Твери нету таких даже среди шкур центровых.
Девочка-пай ты не грусти и не скучай.
А все шебутная мамаша, как будто тряся потроха,
Тебя провожала по улице нашей,
Папаша привел женишка.
Но как-то под вечер в подъезде
К нему подкатил я слегка.
Он нес тебе розы, а я ему свесил
От всей души, с левой, крюка.
Как было тепло, что нас с тобой вместе свело.
Девочка-пай рядом жиган и хулиган.
В нашей Твери нету таких даже среди шкур центровых.
Девочка-пай ты не грусти и не скучай.
