Заплутал не знаю где, чудо чудное глядел,
По холодной по воде, в грязном рубище
Через реку напрямик брёл, как посуху, старик,
То ли в прошлом его лик, а то ли в будущем.
Позамёрзшая межа, а метели всё кружат,
Я глазами провожал, слышал сердца стук.
Одинока и горба, не моя ли шла судьба,
Эх, спросить бы, да губа онемела вдруг.
Припев
Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.
Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.
А старик всё шёл, как сон, по пороше босиком,
То ли вдаль за горизонт, то ли вглубь земли.
И чернела высота, и снежинки, петь устав,
На его ложились стан, да не таяли.
Вдруг в звенящей тишине повернулся он ко мне,
И мурашки по спине ледяной волной.
На меня смотрел и спал. "Старче, кто ты?" - закричал,
А старик захохотал, сгинув с глаз долой.
Припев
Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.
Не поверил бы глазам, отписал бы всё слезам,
Может, всё, что было там, померещилось.
Но вот в зеркале, друзья,
Вновь его увидел я,
Видно, встреча та моя всё же вещая.
Припев
Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.
Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.
Стал седым.
Стал седым.
Стал седым.
