Стою в говно на платформе,
Мимо идет какая-то блядь на ботфортах,
Еще чуть-чуть и я уже люблю ее,
Но мысли в кашу как Уильям Фолкнер.
Гений смешон, когда гений накормлен,
А я мертвый каждый день, будто Кенни Маккормик.
Коричневая ветка метро - мой недостроенный дом,
Зелень и ели - колыбель непокорных.
Это джим бим дэнс,
Пляшет пьяная школьница в джинсах и вэнсах,
Еще чуть-чуть и я уже люблю её,
Но барных стоек меня жрет декадентство.
Нет, стоп, это беспонт,
Никогда не включайте мне рэгги, даб, или дэнсхолл,
Ебаная мерзость, и я допиваю свой дешевый виски под Уэйтса.
Все произведения наспех,
Гонорар и тот курам на смех,
Я блюю на стойку всем тем, чего в вас нет,
И снова накидался как Генри Чинаски.
Стоило достать только розги,
И всю вашу спесь как рукой снимет,
Злобно смотреть на белесых рук лоск,
Только пить и писать как Чарли Буковски.
Еще два скотча с водой бармен,
Ты этой ночью почти что святой.
Пошел нахуй коммерс, делами пиздец занятой,
У тебя есть все, да не то.
Хипстеров за соседними накурило,
И с тупыми минами они входят в блаженство,
Не мое, я надрался и как урину, Проливаю слезы над неверностью женской.
Никогда не чокайся выпивая,
Словно наша молодость умирает,
И ты можешь отпустить ее в свободное падение,
Ведь она была мерзкая как pussy riot.
И пусть есть еще куча мест на выбор в деле,
Я остаюсь тут в свои идеалы жадно верить,
И высматривая блядь из местного борделя,
Допиваю водку на последние под Жака Бреля.
Все произведения наспех,
Гонорар и тот курам на смех,
Я блюю на стойку всем тем, чего в вас нет,
И снова накидался как Генри Чинаски.
Стоило достать только розги,
И всю вашу спесь как рукой снимет,
Злобно смотреть на белесых рук лоск,
Только пить и писать как Чарли Буковски.
