Вдали бушуют камыши, вдали бушуют камыши,
Судили парня молодого.
Он был красив и молчалив, он был красив и молчалив,
Но в жизни сделал много злого.
Его хотели расстрелять, его хотели расстрелять,
У судей попросил он слова.
Ему не смели отказать, ему не смели отказать,
Такого не было закона.
Когда мне было 10 лет, когда мне было 10 лет
Я от семьи своей отбился.
Я научился воровать, я научился воровать
И с контрабандою сдружился.
Однажды мы зашли в село, однажды мы зашли в село
Где люди тихо мирно спали.
И стали грабить крайний дом, и стали грабить крайний дом,
Но света в нём не зажигали.
Когда же я зажёг свечу, когда же я зажёг свечу,
О, боже, что я там увидел.
О, боже, ты прости меня, о, боже, ты прости меня,
Я сам себя возненавидел.
Передо мной лежала мать, передо мной лежала мать,
Убитая была кинжалом,
А на полу лежал отец, а на полу лежал отец,
Убитый был моей рукою.
Его давно застывший труп, его давно застывший труп
Отёкся собственною кровью.
А пятилетняя сестра, а пятилетняя сестра
В кроватке тихо умирала.
Она, как рыбка без воды, она, как рыбка без воды,
Свой ротик нежно открывала.
Вдали бушуют камыши, вдали бушуют камыши,
Убили парня молодого.
Он был красив и молчалив, он был красив и молчалив,
Но в жизни сделал много злого.
(вариант)
Шумел бушующий камыш,
Судили парня молодого,
Он был красив и молчалив,
Но в жизни сделал много злого.
Его хотели расстрелять,
Он попросил у судей слова.
Ему не смели отказать,
Нет прав на это у закона.
"Когда мне было десять лет,
Я с родаками распрощался,
Я стал курить и выпивать
И со шпаною я связался.
Однажды мы вошли в село,
Где люди тихо мирно спали,
Мы грабили один лишь дом
И света в нем не зажигали.
Когда же я зажег свечу...
То я такое там увидел...
О, Боже Ты меня прости...
Я сам себя возненавидел.
Там на полу лежал отец -
Он был убит моей рукою.
Его уже остывший труп
Был залит собственною кровью.
А рядом с ним лежала мать
В груди с кинжалом, умирая...
С ее печальных грустных глаз
Слеза хрустальная упала.
А малолетняя сестра
В кроватке тихо умирала...
Она, как рыба без воды,
Свой алый ротик открывала."
Шумел бушующий камыш,
Судили парня молодого,
Он был красив и молчалив,
Но в жизни сделал много злого
ВАРИАНТ
Вдали бушуют камыши,
Судили парня молодого.
Он был красив и молчалив,
Но в жизни сделал много злого.
Его собрались расстрелять,
Но у судьи просил он слова.
Ему не смели отказать,
Такого не было закона.
"Когда мне было десять лет,
Я от семьи своей отлился,
Ушел в гору воровать
И со шпаною стал родниться.
Когда мне стало двадцать лет,
Я был в кругу друзей любимых.
И бабьи шмотки и жратвой,
Теперь здесь все на половину.
Однажды мы зашли в село,
Где люди тихо мирно спали,
Мы стали грабить один дом
И света в нем не зажигали.
Мы убивали всех подряд,
И никого там не жалели.
Друг меня кто-то подозвал,
Я даже вздрогнул вначале.
Зажег свечу, огонь поднес,
О, Боже Что я там увидел...
Тогда я проклял всех богов
И себя убийцу ненавижу.
Передо мной лежала мать
В груди с кинжалом, умирая...
Она давно меня ждала
И дождалась умирая.
А на полу лежал отец -
Он был убит моей рукою.
И он давным давно остыл
Своею собственною кровью.
А рядом с ним лежала мать
В груди с кинжалом, умирая...
С ее печальных грустных глаз
Слеза хрустальная упала.
А шестилетняя сестра
В своей кроватке умирая...
Она, как рыбка без воды,
Свой ротик алый открывала".
Когда он кончил говорить,
Зал переполнился слезами.
Народ хотел его простить,
Но судьи приговор читали.
Хоть ты нам правду рассказал,
Мы тебя не можем.
За злодеяния твои,
Мы смертный приговор выносим.
Вдали бушуют камыши,
Вели к расстрелу парня молодого
Он был красив и молчалив,
Но сделал в жизни много злого.
