Холодный западный ветер, смиренный в редкие дни, гостя встретит,
Шелковый путь велик в этих местах, Урал как пепел.
Рахмед и тем, кто в деле ни день, ни неделю, Maxifam,
Грязь из монолитных плит, как печать картеля.
Так то, я не в курсе, кто куснул пирог, выждав момент
Отвратный, кому в рэпе предназначен контрольный пакет,
Мы здесь, среди казачьих хуторов, азиатских земель.
Так вышла грязь из недр, рэп из недр, не веришь, с*ебись с пути,
Это не гимн подростков для нежных ушей,
Тяжелый хоп, как асфальтный каток, как танцы ночных сторожей.
Я тут смотрю с окна, как дети играют в футбол,
Весна споткнулась о порог квартиры ликом о неровный пол.
Мир вашим семьям, в моих двух правит характер и быт.
Кто в деле сильнейший, все это лирика мутной воды.
Кому Каен под жопу, мне вот поезд и сборник стихов,
А ты повелся, как маньяк на Голди с Города Грехов.
Оставь это дерьмо другому, вечером пивом веет,
Богат гостеприимством край, растет, никто не сеет.
Бог, речитатив чернее, чем гудрон движки старого Мерена.
Айзенщит, втыкай воистину в уральский берег.
Степное солнце осветит мой дом,
Ты для рэпа, парень взрослый,
Мама, возраст не при чем,
Раздели мой хлеб на порции.
Степное солнце осветит мой дом,
Ты для рэпа, парень взрослый,
Мама, возраст не при чем,
Раздели мой хлеб на порции.
Пусть будет не в зачет,
Моя жизнь тлен, дым, пыль, собрана с кустов.
Урал велик, ведь под ним сердце,
Частоты, килогерцы,
Мой рэпак это проекция того, что происходит.
Чтобы не задерживать внутри оформлять способен
Звук, и выправлять общий недуг словами.
На моей памяти немало случаев, когда спасал верно подобранный трек,
Мама поймет, что сыну важен человек.
Время загаженных рек информации,
Листаю все эти слои, не стоит сильно впечатляться.
Но моя паства богаче духом,
И то, что различают ухом им будет впрок.
Только попав под кипяток,
Чую воды цвет и вкус так же, как ты, браток,
Чувствуешь учащенный пульс, когда аз валит вязью (???),
Грязный бас давит на земь.
Степи перетекаю горы, возникают опасные связи,
Здесь новизна основана на традициях и слово не волнует
Иллюзию границ, нам не до сна,
Но это не одно и то же, что не спится.
Солнце дождем, все затянувшись до поздна.
Малейкум ассалам, мы в Казахстане,
Но настроение, как на Майдане.
В кармане , но уже нету бумаги.
Стою, дымом пропитанный басурманин.
Лабуден, багемам подавай Каены,
А мне бы кеды бл*, то я то бедный.
Забыли, замяли, лоу-кики ногами били,
О колени мяли.
А на моем районе ОБН,
Для тебя я буду просто Сэм.
Maxifam, майка, адидасы,
Пацаны любители мутить напасы.
Кому напасы, а кому-то нож в кармане,
Братан, увидимся на Магадане.
Протянул руку к куску, гашишу, рахат лукум,
Развеят тоску, падаю в бархатный стул, еще раскуриваюсь.
Сколько волшебных мест окружает колючая проволока,
Еще укутаю маму в золото.
Во имя свободы бью в колокол,
А нужен рэп, как вой полкам.
И не окутано овечьим войлоком,
Сколько от воин вони там,
И нас же торкает не поника.
Искусно выдроченное искусство,
И мы продолжаем читать стихи из терновника.
Праведнику и уголовнику
Чтоб под этот рэп ехалось ровненько,
А то час неровен, как про кого-то опять упомянет хроника.
И пацаны продолжают силы группировать,
Которые не урегулировать.
Эфиром от мира до мира, брат, от моего к твоему,
Окутана дымом папиры квартира и мой квадрат весь в дыму.
Любовью был первый заряд, разрезавший тьму, мглу, мрак.
В дальнем углу бардак,
И я угрюмо слежу за тем, как мой брат чинит колпак.
Приму свой пастор напас, чтоб он объяснил мне, че как,
Когда я выйду полностью в комнате не будет больше воздуха,
Все будет, как одно густое облако от уральских гор
И до степей Казахстана.
Оно закроет полнеба, скрыв самый большой континент мира,
И когда наша лирика прольется хардкором на города из бетона,
Она будет беспрестанно травмировать людей, застывших среди безумного мира,
Позабывших про суть вещей,
Он игрок, че за жуть, ты так худ, кощей,
И это, че бы тут не тянуть,
Слуш, ваще, мы собираемся в путь,
Но не бери с собой в путь вещей.
