У кочевника дом внутри, родина с ним повсюду.
В мыслях он каждому скажет "До встречи",
В ответ ему в спину процедят "Иуда".
Он идет в одиночестве, ни ночлега, ни дружеских пиршеств,
Говори, за кого ты, или никто не откроет, глубоко оскорбившись.
Мимо рос цепи поселений, себя называющих "Наши",
Мимо гонки за миражами, мимо лидеров и отставших,
Мимо грохота всех свобод, мимо слепящих вспышек.
Курсом на тишину, в ней возможно хоть что-то услышать.
"Тысяча лет для нас песчинка, в книге одна строка",-
Говорят восьмитысячники, упираясь вершинами в облака.
Я засыпаю и млечный путь мне говорит на распев,
"Вы не почувствуете себя частью, целого не узрев".
Мы верим, что бог это за ответом возникший снова вопрос.
Сподвижники вечного поиска за членство платят весомый взнос.
Лишаясь оседлости, мы в цвете видим другую реальность во снах,
Люди без ярлыков и отметин держат свою планету в руках.
В глазах отражается путь, сколько бессонных ночей в них.
У подножия великой горы у костра в одинокой молитве замер кочевник.
Безмолвие вечного из ущелья приносит запах и ветер,
Дорога это не камни и пыль, это лица людей, которых он встретил.
Это не карта и трасса, и даже не вес одного рюкзака,
Это былины, рассказы, и слово "любовь" на полутораста языках.
Пришел с пустыми руками, затерто до дырок былое новье,
Но неизмеримо деньгами и цифра незримая, что он себе приобрел.
Дальше от шума толпы, дорога ведущая в личную Мекку,
Туда, где застыли часы, любовь, пропитавшая все до молекул.
Таинство мудрости, к океану стремится ручей и река,
Кочевник стремится к единому, проходя мимо всех сторон баррикад.
Тропинка тянется ввысь, будто бы текст из букв и слов,
Медведица манит в ночи и дорога однажды станет его ремеслом.
Летя на холодных порывах, будто оторванный с дерева листик,
Одинокий свободный художник, путь полотно, судьба это кисти.
