Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах.
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку, хочешь - рви,
Провисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого - он или я.
Я на коне - толкани - я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
не пью воды, чтоб стыли зубы, ключевой,
И ни событий, ни людей не тороплю.
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так.
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
И неприметный, как льняное полотно.
Я на коне - толкани - я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
И не хочу ни выяснять, ни изменять,
И ни вязать, и ни развязывать узлы.
Углы тупые можно и не огибать,
Ведь после острых - это не углы.
Любая нежность душу не разбередит,
И не внушит никто, и не разубедит.
А так как чужды всякой всячине мозги,
То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.
Я на коне - толкани - я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
Не ноют раны, да и шрамы не болят -
На них наложены стерильные бинты.
И не волнуют, не свербят, не теребят
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
Свободный ли, тугой ли пояс - мне то что?
Я пули в лоб не удостоюсь - не за что.
Сорвиголов не принимаю и корю,
Про тех, кто в омут с головой,- не говорю.
Я на коне - толкани - я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
Ни философский камень больше не ищу,
Ни корень жизни,- ведь уже нашли женьшень.
Не посягаю, не стремлюсь. не трепещу
И не надеюсь поразить мишень.
Устал бороться с притяжением земли.
Лежу - так больше расстоянье до петли.
И сердце дергается, словно не во мне.
Пора туда, где только "ни" и только "не".
Пора туда, где только "ни" и только "не".
