Над окошком месяц, под окошком ветер,
Облетевший тополь серебрист и светел,
Дальний плач тальянки, голос одинокий
И такой родимый, и такой далёкий.
Плачет и смеётся песня лиховая.
Где ты, моя липа, липа вековая?
Я и сам когда-то, в праздник, спозаранку
Выходил к любимой, развернув тальянку.
А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню и смеюсь и плачу.
Под окошком ветер, над окошком месяц,
Облетевший тополь серебрист и светел..
А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню и смеюсь и плачу.
