Был год. Мы были мотыльки. Некровожадны и легки.
Плели из Времени-реки напевы и мотивы.
В то время Времени-река была не толще ручейка,
И доносилось с маяка Мы скоро встретимся, пока,
На Луне, на Луне,
В той стране, где все мы живы.
Тут над водой раздался стон Я не рыбак, я почтальон,
Тут клоуны со всех сторон Шуты, лишенные имён
Их не понять, им не помочь, кривляки, убирайтесь прочь
Я тоже здесь, на дне реки, я без ноги и без руки,
Я весь из боли и тоски,
Мои глаза как сливы.
Скажите там моей родне, пускай поплачут обо мне,
Пускай не плачут обо мне, я подожду их в стороне,
На Луне, я подожду на Луне,
В той стране, где мы все живы.
И он завыл, протяжно так, и стало ясно не рыбак
Скорее плачет, чем поёт
Я здесь в плену который год, и сквозь поверхность вешних вод
Я вижу все наоборот, и движусь задом наперед
Меня влекут приливы.
Тот дом с плющом, окно в стене и занавеска на окне
Всё размывается в волне.
Как на Луне, в волне, как на Луне,
Как в той стране, где мы все живы.
И вдруг он перешел на крик Я не какой-нибудь шутник
Я не чета и не пята Я сплошь одни нарывы
Хозяин этой тишины мне разрешает видеть сны,
Но только это сны с Луны, но только это сны с Луны,
Из той страны,
Из той страны, где мы все живы.
Он как-то вдруг напрягся весь и начал к нам на берег лезть.
Не в силах на берег взойти, он все пытается ползти.
И движет поперек волны хребет коричневой спины.
Ему на берег нет пути, но он пытается ползти.
И с плеч его стекает грязь, а он ползет, хрипит смеясь,
По Луне, смеясь, по Луне,
По той стране, где мы все живы
